Огромная популярность Поклонения пастухов (1567) Корнелиса Корта,

От Луки Святое Благовествование – единственное Евангелие, сообщающее о Поклонении пастухов: «В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях. И впезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение» (Лука 2, 8 –14). Традиция наделила пастухов дарами, которые они приготовили для родившегося в городе Давидовом Спасителя. В Поклонении пастухов Таддео Цуккаро – Корнелиса Корта они принесли новорожденному Иисусу Христу ягнят, пастушью волынку и посох: Ему быть Добрым пастырем. С течением времени рассказ о священном событии обрастает все новыми подробностями. В Золотой легенде Иакобуса Ворагинского (ок. 1228–1298) говорится, что Христос родился в хлеву, возникшем на развалинах Дворца Давида. Принимали на веру и то, что Мария положила Младенца в ясли во Храме Соломона, который рухнул, когда родился «разрушающий храм и в три дня созидающий» (Мк 15,29). Дворец Давидов в Вифлееме, как и Храм Соломонов в Иерусалиме, трансформируясь воедино, являют собою воплощение идеи мира до Рождества, а разрушение их символизирует крушение власти земных царей и гибель старой религии. Очевидно, что там, где жил могущественный иудейский царь и его бог повелевал своим народом, теперь только пришедшие в полный упадок развалины дома, вмиг поросшие травой. Излучающий яркий свет Младенец лежит на соломе в яслях. За Ним видны поклоняющиеся Ему вол и осел, которые знают «ясли господина своего» в отличие от народа Израиля, не признавшего в Нем Мессию (Ис 1,3). В гравюре зримо представлено, что на руинах воссиял храм новой веры, открывающий человеку сквозь окно и двери путь на небеса, ибо речено: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин 2,19).
В Поклонении пастухов Корнелиса Корта показаны руины не обычного по форме древнего здания. Невольно возник вопрос: какое же именно архитектурное сооружение имел в виду художник? Иконография гравюры анализировалась А.В. Ипполитовым. Он утверждает, что «Святое семейство находится в круглом зале», «архитектура которого не несет никаких аллюзий на античные руины или дворец Давида» и усматривает здесь лишь «намек на популярную со времени раннего Возрождения идею круглого храма, столь любимую теоретиками архитектуры», но воплощенную, как ему кажется, только Браманте в его Темпьетто (1502) в Риме. Такие соображения вызывают категорическое возражение. Не только общая организация величественного пространства в целом, но массивность древних проемов и даже декоративные детали строения, характерны для зодчества Древнего Рима. Начиная с республиканского времени, Рим знаменит как раз центрическими купольными культовыми и общественными сооружениями – храмами, мавзолеями, гробницами, театрами, цирками, а в христианское время и баптистериями. Но сразу же заметим, что на гравюре Корнелиса Корта изображены развалины вовсе не ротонды, а полигонального здания. В связи с этим вспоминаются остатки храма Ромула (IV в. н. э.), стоящего на Римском форуме, портал которого выходит на Виа Сакра. Это сооружение вполне могло быть архитектурным прообразом для изображенного Корнелисом Кортом. Однако еще более вероятно, что гравер имел в виду руины Нимфея в садах Лициниана, называемого также храмом Минервы Медика, т. е. Целительницы (IV в. н. э.) в Риме, близ Стационе Термини. Членение стен, распределение оконных и дверных проемов строения, запечатленного на гравюре, чрезвычайно похожи на таковые в полуразрушенном величественном перекрытом круглым куполом дектагоне – храме Минервы Медика. Для жившего тогда в Риме голландского художника, видимо, он и явился префигурацией рухнувшего Храма, в котором пастухи нашли Младенца, лежащего в яслях. Роскошный Нимфей в садах Лициниана некогда был свидетелем славы звонкой цезарей. А ныне он, разрушенный, удостоверяет лишь в преходящести земных благ. Древние руины часто связывали с христианским представлением о Vanitas. Это зримое выражение непостоянства внешнего величия при душевной пустоте. Античные развалины символизировали тщетность и суетность тщеславия властителей мира сего до Рождества. «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – все суета!» (Еккл 1,2).
Каков же скрытый смысл окна и дверей в гравюре Поклонение пастухов? Впечатляющий контраст глубокой тени – безнадежного мрака неведенья и яркого света –лучистой радости виденья, делающей окружающий мир духовно познаваемым, таит в себе иносказание. Оно поясняется латинской надписью на нижних маргиналиях, которая повторяется в копиях XVI в. Текст гласит: Quid nox est? Adam. quid lux in nocte? redemptor… (Что такое ночь? Это Адам. Что такое свет в ночи? Это Искупитель…). Тем самым глубокая ночная тьма внутри руин понималась как символ Грехопадения праотцев, как мир до Христа, пострадавшего за нас, а дверные и оконные проемы, через которые в глухую ночь пробивается свет, как символ прихода Мессии, как знак Спасения рода человеческого. С Рождеством взошло Солнце Правосудия, изливающее на пастухов сияние, дрожащий, живой свет, являющий собой истинную веру. «Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе: поступайте, как чада света» (Еф 5,8). Через дверные проемы можно видеть Благовещение Ангела пастухам в поле и овчарню. Получившие благую весть пастухи нашли Младенца, пройдя с двух сторон через двери, те самые, которыми «вошел Бог Израилев» (Иез 44,2), через двери, которые являются и символом Христа: «Я есмь дверь, кто войдет Мною, тот спасется» (Ин 1,15). В оконном проеме видны две стоящие за ним женщины. В позднем Средневековье часто изображали приход на Рождество двух повивальных бабок. Золотая Легенда дает им имена Иезавель и Саломия. Они, осмотрев детородные органы Марии, объявили всем, что Младенца родила Дева. Тем самым в центральном окне, в фигурах этих свидетельниц чуда, нашла выражение идея Непорочного зачатия Марии, которая в католическом искусстве в эпоху контрреформации была преисполнена религиозной аффектации. Освященная Рождеством архитектура насыщена эмоциональным пафосом. Перекрытие оконного проема разверзло божественным светом. Просвет окна соединился с небесами, откуда устремились ангелы. Сияние лучей создает над окном огромную, взлетающую в поднебесье, арку. Для христиан великое священное событие повторяется каждый год и повсеместно. В этом произведении оно свершается в вечном городе с его Святым престолом. Гравюра голландца Корнелиса Корта Поклонение пастухов создана им вскоре после смерти Таддео Цуккаро. Это дань памяти, своего рода эпитафия, только что безвременно умершему итальянскому художнику высокого дарования.

Кандидат Искусствоведения, младший научный сотрудник ГКПХ Мезенцева Алиса.